Уголовное дело по обвинению подзащитного адвоката Ремизова М.В. в 18 эпизодах «компьютерного» мошенничества в составе ОПГ возвращено прокурором на дополнительное расследование

          В производстве следователя по ОВД СЧ СУ УМВД России по ЯО, находилось  уголовное дело, обвиняемым по которому является Х, которому было предъявлено обвинение в совершении 18 эпизодов мошенничества в сфере компьютерной информации организованной группой лиц (ОПГ), в которой Х. отводилась роль организатора и руководителя, т.е. Х обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159.6 УК РФ.

А именно Х. обвинялся в том, что предоставлял неустановленным следствием лицам, которые обращались к Х. с помощью сети Интернет, сведения о номерах СИМ-карт и банковских реквизитах, куда неустановленные лица переводили похищенные ими с банковских и иных счетов денежные средства. После этого Х. организовывал обналичивание перечисленных денег, после чего возвращал их за вычетом своего вознаграждения, обратившимся к нему неустановленным лицам.

Уголовное дело было возбуждено 28.02.2012г.

С 2012г. по февраль 2015 г. защитником Х. являлся адвокат З. До 2015г. Х признавал свою вину.

В феврале 2015г. защиту Х. принял адвокат Ремизов М.В.

В результате ознакомления с материалами дела Ремизовым М.В. были выявлены многочисленные нарушения в ходе расследования, которые препятствовали рассмотрению дела судом, являлись основанием для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения и квалификации действий обвиняемых, пересоставления обвинительного заключения, постановления о привлечении Х. в качестве обвиняемого.

После ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК адвокат Ремизов М.В. заявил мотивированное ходатайство прокурору о возращении уголовного дела следователю для устранения нарушений. Основные нарушения сводились к следующим.

Нарушения уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования выразились в следующем

            1.Следователь отказался дополнительно допросить Х. в качестве обвиняемого по предъявленному обвинению после вступления в дело адвоката Ремизова М.В.  

            2.  Допросы Х. с августа по декабрь 2012г. осуществлялись без участия защитника Х. (на тот момент – адвокат З), в протоколы допросов следователь вносил показания Х. в искаженном виде. Имеются сведения о том, что подписи в некоторых протоколах допросов выполнены от лица адвоката З. иным лицом.

3.  В ходе предварительного расследования не установлены сведения о соучастниках (членах ОПГ), подлежащие доказыванию по уголовному делу.

По мнению следствия, Х. совершал преступления в соучастии с неустановленными лицами.  

Соучастие возможно только с лицами, подлежащими уголовной ответственности с учетом их возраста. Следовательно, только лица, достигшие возраста уголовной ответственности, могут являться членами организованной преступной группы, являющейся формой соучастия.

В материалах дела отсутствуют какие-либо сведения, характеризующие неустановленных лиц как субъекта преступления. В частности, не установлен их возраст. Наоборот имеются сведения о том, что с учетом специфики преступной деятельности, среди обращавшихся к Х. лиц могли быть даже лица, не достигшие 16 лет. При таких обстоятельствах указанные лица не могу включаться в состав ОПГ.

В предъявленном обвинении отсутствует указание на все подлежащие доказыванию обстоятельства, обвинение противоречиво, 

в нем взаимоисключающе описаны действия Х., его роль в хищениях

1.  В обвинении отсутствует указание на количественный и персональный состав ОПГ, а содержащиеся сведения о количестве лиц, входящих в ОПГ, является противоречивыми. 

2. В обвинении указывалось, что Х. привлек неустановленных лиц к совершению хищения в составе ОПГ, разработал схему совершения хищения путем ввода, модификации компьютерной информации членами ОПГ под его руководством, давал вовлеченным членам ОПГ указания, направленные на осуществление подготовки к совершению хищения и последующие действия, направленные на непосредственные хищения денежных средств.

Однако нигде в обвинении, не указаны конкретные действия Х., в которых выражалось руководство неустановленными лицами, которые предлагали Х. принять участие в хищениях и непосредственно изымали деньги. 

3. В обвинении содержатся противоречивые, взаимоисключающие сведения о том, кто из соучастников привлек других к совершению преступлений – Х. привлек неустановленных лиц или наоборот.

4. В обвинении указано, что Х. разрабатывал схему совершения хищений денежных средств путем ввода, модификации компьютерной информации и иного вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации илиинформационно-телекоммуникационных сетей.

Такая формулировка обвинения содержится при описании деятельности группы в целом, а также при описании отдельных эпизодов.

Согласно ч. 1 ст. 159.6 УК мошенничество в сфере компьютерной информации может осуществляться воздействием на информацию, хранящуюся и используемую в двух видах информационных систем: 1) компьютерной; 2) телекоммуникационной сети.

Компьютерная информация и информационно-телекоммуникационная сеть разные объекты. Т.е. диспозиция ст. 159.6 УК изложена альтернативным способом.

В обвинении следует точно указать, какие именно признаки состава усматриваются в действиях обвиняемого, если диспозиция статьи УК изложена с альтернативным указанием признаков. 

Поэтому в обвинении Х. должно быть конкретизировано, что именно совершил Х. – схему хищения путем воздействия на какой именно объект он разработал —   путем воздействия на компьютерную информацию или информационно-телекоммуникационная сеть.

Предъявленное обвинение не позволяет установить это обстоятельство, т.е. в обвинении не указаны конкретные признаки состава преступления, в совершении которого обвиняется Х. 

5. В обвинении не верно вменен признак ОПГ – «материальная зависимость». В обвинении указано, что материальная зависимость членов ОПГ от Х. выражалась «в личной заинтересованности каждого из членов ОПГ в осуществлении совместной преступной деятельности». Из данной формулировки следует, что материальная заинтересованность выражалась в заинтересованности в получении блага нематериального (неимущественного) характера — совместно совершать преступления.

Под материальной зависимостью следует понимать ситуации, когда лицо получает от другого лица существенную материальную поддержку.

Таким образом, ненадлежащее вменен признак организованной группы – материальная зависимость, поскольку не указано какую именно материальную поддержку Х. предоставлял другим членам ОПГ, в частности, обращавшимся к нему неустановленным лицам, которые получали большую часть похищаемых средств.

            6. Подробно указывались многие недостатки обвинения по отдельным эпизодам

Квалификация содеянного  не соответствует содержанию обвинения и материалам уголовного дела

1. Момент окончания хищения определен следователем неправильно.

В обвинении в качестве момента окончания хищений по каждому эпизоду указан момент обналичивания денежных средств. Согласно обвинения только после обналичивания денежных средств появлялась реальная возможность распоряжаться похищенными денежными средствами по своему усмотрению. В обвинении никак не мотивируется причина, по которой следователь пришел к такому выводу. Материалы дела также не содержат основание для такого вывода.

Такой вывод следствия противоречит разъяснению Пленума Верховного Суда и фактическим обстоятельствам дела.

Именно с момента зачисления денег на банковский счет лица оно получает реальную возможность распоряжаться поступившими денежными средствами по своему усмотрению, например, осуществлять расчеты от своего имени или от имени третьих лиц, не снимая денежных средств со счета, на который они были перечислены в результате мошенничества. В указанных случаях преступление следует считать оконченным с момента зачисления этих средств на счет лица, которое путем обмана или злоупотребления доверием изъяло денежные средства со счета их владельца, либо на счета других лиц, на которые похищенные средства поступили в результате преступных действий виновного.

Искусственное перемещение момента окончания хищений в настоящем деле на момент обналичивания позволяет обосновать соучастие в хищении большего количества лиц (тех, кто осуществлял или организовывал переводы со счетов, куда первоначально поступали похищенные деньги), что позволяет их привлечь к уголовной ответственности, включить в состав ОПГ. По мнению защитника именно желанием привлечь большое количество лиц к ответственности, обосновать наличие в данном деле ОПГ, создать видимость хороших показателей расследования, обусловлен искусственный перенос момента окончания на более поздний момент.

2. Описанные в обвинении обстоятельства не дают основания для квалификации действий Х., как организатора ОПГ и совершения им хищений в составе ОПГ.

Фактически в обвинении (при описании в целом деятельности Х. и при описании отдельных эпизодов) указано, что Х. по просьбе неустановленных лиц (которые практически всегда являлись разными) соглашался обналичить похищаемые денежные средств (а именно принять похищенные денежные средства, перевести их в наличную форму и направить обратившемся неустановленным лицам за вычетом своего вознаграждения).

В обвинении указано, что именно эти неустановленные лица «сообщили Х. о возможности и готовности изъять денежные средства», и «предлагали Х. совершение хищений таких денежных средств».

В обвинении прямо указано, что все подготовительные действия, в т.ч. доступ к компьютерам, размещение и использование вредоносного программного обеспечения (ВПО), обращение ко мне с предложениями принять для обналичивания деньги, изъятие (перечисление) денег со счетов потерпевших, направление похищенных денег на предоставленные мной счета занимались различные неустановленные лица, которые мне не были известны. Указанные лица являлись практически каждый раз разными, практически все обращались ко мне однократно, длительных отношений с ними в связи с обналичиванием я не поддерживал. Поэтому отсутствует такой признак ОПГ, как ее устойчивость.  

Эти же лица получали большую часть похищенных денег. Х. организовал только обналичивание и предлагал эту услугу неограниченному кругу лиц в отношении любых денежных средств. Периодически ему направлялись для обналичивания похищенные денежные средства.

По таким эпизодам при доказанности осознания Х. происхождения денежных средств, которые он обналичивал, в его действиях содержатся признаки соучастия в форме пособничества хищениям, совершаемым различными неустановленными лицами, а именно Х. предоставлял средства для хищения.

Признаки соисполнителя хищения в его действиях отсутствуют, поскольку он не причастен к изъятию денежных средств.

Признаки соучастия в составе ОПГ отсутствуют, поскольку отсутствуют обязательные признаки ОПГ, такие как цель неоднократного совершения хищений, высокий уровень организованности, устойчивость, сплоченность.

При таких обстоятельствах содеянное Х. должно быть квалифицировано по ч. 5 ст. 33 УК со ссылкой на соответствующую часть 159.6 УК РФ. Именно такой подход сложился в судебной практике. 

3. Приводились многочисленные аргументы в пользу того, что материалы дела не содержат доказательств наличия указанных в обвинении признаков ОПГ, а также признаков организатора ОПГ в действиях Х.

Объем обвинения не подтверждается доказательствами  по делу

1. По одному из эпизодов хищения отсутствуют доказательства причастности Х. к хищению, описанном в данном эпизоде.

                2. По некоторым эпизодам  обвинение в части размера суммы хищения не соответствует материалам дела.

3. По ряду эпизодов в ОПГ следователем необоснованно включены в состав ОПГ различные лица.

Заместитель прокурора г. Ярославля, изучив материалы дела и ходатайство защитника постановлением от 03.03.2016г. вернул уголовное дело для производства предварительного расследования.

Прокурор пришел к выводу, что в постановлении о привлечении Х. в качестве обвиняемого не верно указаны обстоятельства, составляющие объективную сторону состава преступления:

— не указано место совершения преступлений,

—  не верно определен момент окончания хищений – не верно указано, что возможность распоряжаться похищенными денежными средствами появилась в момент их обналичивания, поскольку формирование переводов уже похищенных денежных средств с подконтрольных сим-карт или счетов и направление их на другие счета само по себе является распоряжением похищенным.

— указаны другие недостатки обвинения.

            Также, по мнению прокурора, обвинение в части наличия ОПГ не основано на собранных доказательствах:

— состав, как участников преступлений, так и лиц вовлеченных, но не осведомленных о преступном характере действий, постоянно менялся (в зависимости от возможности и желания). Решения об участии в совершении преступления указанных лиц находился в зависимости от обращения к ним неустановленных следствием лиц, получавших несанкционированный доступ к компьютерной информации кредитных учреждений. Данные обстоятельства свидетельствуют о невозможности планирования преступлений Х., невозможности контролировать лиц, непосредственно получавших денежные переводы из сформированных похищенных денежных средств, отсутствии строгой дисциплины, соподчиненности, сплоченности и устойчивости, следовательно, отсутствуют необходимые признаки, характеризующие ОПГ. Поэтому обвинение по признаку совершения ОПГ предъявлено Х и другим без достаточных к тому оснований.

            Также, по мнению прокурора, следователем были нарушены требования ч. 5 ст. 217 УПК в отношении двух обвиняемых по делу.

С указанием об устранении всех недостатков уголовное дело было возвращено на дополнительное расследование.

            Следователь обжаловал указанное постановление прокурору Ярославской области.

23.03.2016г. первым заместителем прокурора Ярославской области было отказано в удовлетворении ходатайства следователя.